Вам сборник своих рассказов надо опубликовать,классно излогаете!

MazdaY написал:

Моя инфа, как я понимаю, малополезная, но как рассказ пойдет я думаю. Так вот на гуся специально, охотиться мне не довелось. Скорее это была дичь сопутствующая утиной охоте. На Бухтарминском водохранилище охота открывается, как правило, в последние выходные августа. Несколько раз доводилось мне ездить на нее в Курчумский залив. Там много камыша и большие, скрытые им плесы. Видимо гуси устраивают свои гнезда, где то недалеко, потому как в первый разрешенный для охоты день их там великое множество. Приезжали мы как правило за один день до открытия, на лодке. Ехать там часов 11-13. Выезжали обычно в ночь, что бы время не терять. Ну мы его и не теряли. Вопрос "пить или не пить" перед нами точно не стоял. Сорокалитровая фляга пива, ящичек сухого вина и бутылочек 8-10 водки, небольшой запас для двоих, влюбленных в охоту друзей. Часы вахты за рулем "Прогресса" всегда обговаривались, но поскольку выпивать одному скучно, подвахтенный вместо сна обычно составлял компанию вахтенному. Когда приходило время смены, мы просто менялись местами, ну и виночерпий(разливающий) становился человек сменившийся с вахты.
Приезжали утром. Наскоро позавтракав, начинали рыбалку на спиннинг. Рыбы там много и королевская уха на ужин никогда не была для нас проблемой. Бессонная предыдущая ночь, да и запивка ухи(а разве можно уху без запивки?)обычно приводили к тому, что на утреннюю зорьку я не мог добудиться своего товарища. Видимо он был "сова", а я, как вечный "жаворонок" просыпался еще до рассвета с тяжелой головой, наливал в чайник пива и отходил подальше от палатки, что бы подумать о своем вчерашнем поведении. Ружье тащил с собой, что бы был повод объяснить товарищу, какая же он пьяная свинья, сорвал охоту на первой зорьке, своим богатырским сном, падла.))
Щедро отхлебывая из чайника, я сидел где нибудь на мысу, совершенно не прячась и мечтая, когда же изобретут спиртные напитки, не отягчающие наши дурные головы.
Всегда происходило одно и то же. Чуть только небо светлело, раздавались первые выстрелы(а охотников туда съезжается немало) и надо мной начинали метаться перепуганные птицы. Я знал, что утки от нас никуда не денутся( не может же мой друже спать вечно) и спокойно расправлялся с пивом, пока не слышал гусиные крики. Гуси всегда появлялись неожиданно. Пьянка сразу заканчивалась. Я ложился на спину и уставив ружье вверх ждал, когда глупая птица полетит надомной. И она летела, а я стрелял. Длилось это обычно не более 30 минут. За это время я сбивал 3-4 гуся, которые падали в воду. Когда гуси заканчивались, я бежал к лодке и выкидывал из нее спящего товарища прямо в воду. Пока он матерился, у меня было время завести и прогреть мотор. Потом мы ехали подбирать битую птицу и наступал мой звездный час-отгонять друга от фляги пива, пока он не ощипает гусей и не сварит из одного из них что нибудь вкусное и горячее. Видели доктора Быкова в "Интернах"? Во во... Что то подобное. Больше гусей не бывало. Видимо они улетали из неспокойного места куда то на поля. Только на первой зорьке была возможна охота на них. Уток потом мы стреляли сколько хотели. Особенно вкусны были пупки лысух. Они у них огромные, с женский кулак, и очень вкусные. Всем рекомендую. Незабываемые это денечки. Эх...

Так славно написано, что даже упомянутое распитие, как то смачно вписывается в рассказ.

oxotnik1963 написал:



Классное описание ситуации, как будто сам там побывал и это меня от гоняли от фляги:jump:

Иволга. Красивая птица. Красивая и... Грустная что ли. С таким оперением прячется от всех. Как будто понимает, что мир вокруг нее не совершенен. Очень не совершенен и врятли станет лучше. И на хрена ей такой мир. Она выдала свои чудесные и грустные трели, попыталась его изменить, сделала, что смогла и ушла в тень, и живет в тени с грустью взирая из густых веток на то, что происходит вокруг.
Три огромных сосны стоит недалеко от берега Бухтарминского водохранилища на склоне высокой горы. Много лет назад я и три моих друга перешли в последний класс среднеобразовательной школы. По этому случаю наши отцы вывезли нас на наше море. Вот под этими соснами и прожили мы неделю тогда. Давно хотел я туда вернуться и вот свершилось... Глубокой ночью сидел я на месте, где стояла тогда наша палатка и вспоминал о чем болтали четыре пацана более тридцати лет назад. Мы хотели изменить этот мир. Ну хотя бы свою его часть, то что касалось нас лично. Помню, кого то удивляло зачем изменять жене. Ведь если лежит на кровати рядом с тобой женщина никчему бежать куда то и искать что то другое. Вот бы посмеялся он сейчас над своими мыслями, если бы вспомнил... Два брака, от обоих дети. Второй не хотел денег, хотел любимой и интересной работы. Почти олигарх, помнит ли он об этом своем давнем альтруизме... Все труднее ему выделять время для наших ежегодных встреч, надо будет спросить его жалеет ли он, что деньги стали основной частью его жизни. Третий мечтал стать великим ученым. И стал бы наверняка. Но вот беда, женился и жена не захотела умного мужа, а захотела норковую шубу. Ну чтож... Теперь у нее есть шуба и не одна, да и он вроде бы доволен. А чего? Жена в шубе, двухкомнатная в центре, дочь в универе. Все хорошо. Еще один балбес хотел жить в деревне, мыться земляничным мылом, просыпаться от петушиного крика по утру. Ну что сказать... Часто скучаю по той мечте. Петуха, что ли завести. Стоят три сосны. Обнял я одну из них, прижался щекой к ее теплой и пахучей коре. И шелестели ветки в вышине о том, что мы четыре иволги уже бывшие здесь когда то, и что она помнит нас и скучает по нам, и ждет все время, что мы вернемся. И что все у нас будет хорошо, и что не все еще потеряно в этой жизни, если она продолжается конечно.

Шла ночь. Шел дождь. Горная река помутнела и вместо ласкового журчания издавала недовольное бульканье. Ветер нес желтые листья. Листья уходящего времени. Листья утекающей сквозь пальцы жизни. Река помогала ветру, унося эти осколки бывшего лета в неизведанную даль. Высокие деревья, тянущиеся к луне, грозно гудели над моей головой, то ли пытаясь испугать, то ли просто споря ни о чем. Ночная птица время от времени пыталась перекричать ветер и снова и снова замолкала, поняв тщетность своих попыток. Я сидел на могиле своего друга. Друга, с которым прошли мы не одну сотню нелегких горных верст. Друга, который не раз выручал меня и я отвечал ему тем же. Вместе мы добывали с ним еду, а если не получалось делили последний сухарь и последний глоток воды. Жизнь его была заведомо короче моей и я знал, что когда нибудь я принесу и похороню его у этой реки, где он стал взрослым. Где он впервые понял свое предназначение на этой земле. Где проснулась его сущность, охотничья, собачья сущность его отцов и прадедов. Мы были друзьями. У него было четыре ноги, шерсть и хвост. Но это не мешало нам быть равными. Не хозяином и псом, а просто двумя товарищами, делающими временами общее дело. Когда то он помещался у меня на ладони. Я не спал ночами, потому что он любил поесть и мне приходилось кормить его из соски, потом усыплять его, а когда это не получалось, играть с ним до утра. А утром я шел в школу, а он с удовольствием засыпал. Когда я ушел на службу, то больше всего боялся, что с ним что то может случиться. Он дождался меня и чуть не умер от счастья во время нашей встречи. Потом шла жизнь, моя человечья и его собачья. Она к сожалению намного короче. Он состарился и ему уже тяжело было ходить по нашим мало проходимым горам. Какие грустные глаза были у него, когда я уходил в горы, а он ждал меня, охраняя лодку на берегу. Уже весь седой, он со старанием выполнял эту единственно еще доступную для него миссию. Однажды, при возвращении, я не услышал его ласкового повизгивания. На носу лодки лежала мертвая собака. Мой друг. Часть моей жизни. Очень верная часть.
Я похоронил его у горной реки и когда есть возможность прихожу к нему на могилу и провожу там ночь. Я не один там. Кто то лижет мою ладонь, кто то прижимается ко мне теплым боком, кто то кладет свою голову мне на колени. Выпиваю водку и смотрю в темноту. Ах как завыть хочется. Шла ночь. Шел дождь.

Очень Душевный рассказ.

Холодная октябрьская ночь и звезды мерзнут над соснами и горами Восточного Казахстана. Туман плывет над тихой и по осеннему густой водой Бухтарминского водохранилища. Тишина такая, что кажется ты находишься в звуконепроницаемой колбе. Палатка стоит на небольшой площадке и горящий в ней фонарь, превращает это светящееся изнутри хрупкое тканевое сооружение в настоящее жилище человека. Терпкий запах подсыхающих трав мешается с запахом большой воды, хвои и затухающего костра. Лежащий у костра человек смотрит в темноту, слушает тишину и наслаждается вакуумом безвременья. Время остановилось в данной точке планеты Земля, остановилось или его просто не существует. Может только если смотреть на звезды, смотреть долго-долго, можно вообразить, что где то идут часы, что стрелки циферблата толкают вперед чью то жизнь, делая ее все короче и короче своим толканием. А наш знакомый... Он бессмертен в данный момент и в этом у него нет никаких сомнений. В хрупком и неверном мерцании звезд видно очертание большой горы. Это очертание не меняется уже тысячу лет и тысячу лет человек мог бы видеть его именно таким, если бы находился в этом месте и под этой же комбинацией маленьких мерцающих высоко в небе точек. О чем можно думать в такой момент? Если не пить коньяк, то мысли, как и время останавливаются и не мешают наслаждаться темнотой. Удивительную свободу ощущаешь в этот момент и понимаешь, что в сущности свобода и есть счастье. Обещанный людям рай спустился на какое то время в виде абсолютной свободы на этого человека. Нет обещаний и обязательств, нет проблем и незавершенных дел, нет близких, общества нет и государства. Кусочек ночного берега, островок во вселенной несущейся черт знает куда с огромной скоростью и этим никто не в силах управлять, но благодаря этому и остановить это никто не в силах. Один лишь только свет фонаря в стоящей недалеко палатке может вернуть в реальность, но на него можно не смотреть. Проходят неощутимо тысячи мгновений, небо над человеком то поднимается высоко то опускается к самым углям и гладит его по небритой щеке. Только бы ветерок не шевельнул сухой лист на осине, только не вернул бы в реальность его сухим, трескучим звуком. Коньяк в согретой за пазухе фляжке, не булькнул, он старый, давно живет и знает, что нельзя в этот момент разрушать иллюзию. Он друг, а друзья, если они настоящие конечно, понимают и без слов. Человек поцеловал горлышко фляги и напиток потек по жилам обнимая и согревая кровь, не мешая и не напоминая о своем присутствии более ничем. Небо начало медленно вращаться, звезды менялись местами и мерцали, как битое цветное стекло в давно утерянной детской трубе-игрушке. Когда то на этом же самом месте, так же лежал маленький мальчик и так же смотрел в ночное небо. Сколько же лет прошло? Тридцать, сорок, а может... Да нет... Времени же не существует. "Мальчик",- позвал человек беззвучно, и он выплыл из темноты.
-Здравствуй.
-Здравствуй. Ну как ты тут? Не скучаешь? Расскажи, как тебе живется в раю, хотя и глупо об этом спрашивать.
-Ты прав. Спрашивать о том, как живется в раю действительно глупо. А как живется тебе? Заработал ли ты все деньги на земле, насладился ли всеми женщинами, объездил ли все те места, где хотел побывать. Чего ты достиг, кроме богатства , вечной сытости и тупого самодовольства? Свободен ли ты? Можешь ли ты жить там где хочешь, с кем ты хочешь и как ты хочешь? О чем ты думаешь ночами, когда тебя никто не слышит? О чем мечтаешь ты постоянно и даже от себя скрываешь свои мечты? Куда ты постоянно стремишься и почему ты так нечасто бываешь там, где тебе хорошо и где тебя очень ждут? Почему ты так редко приезжаешь? Почему я, десятилетиями брожу по пустому ночному берегу и хочу услышать твой голос а тебя все нет? Не предал ли ты свое детство своим постоянным отсутствием? Не боишься ли ты, что когда ты в очередной раз позовешь меня я не приду?
Человек хотел ответить, но тут на горе, где то очень далеко, ухнул филин. Тишины не стало. Мальчик исчез. Человек встал, закурил и пошел к светящейся в темноте палатке. Скоро утро. Пора спать.